Жизненный путь Преосвященного Софрония, епископа Селенгинского (1875-1932гг.)

«Поминайте наставников ваших»

Евр. 13:7.

8 (21) апреля 1922г., в пятницу Светлой седмицы, в Благовещенском храме Пекинского подворья в Харбине, совершалось великое и редкое для тех мест торжество. Посреди церкви стояла кафедра, занятая стразу четырьмя Архиереями, окружёнными множеством духовенства и мирян. После того, как были прочитаны краткие молитвословия, на середину храма двумя протоиреями был выведен о.Софроний, бывший ещё совсем недавно протоиереем Сергием Старковым. Старейший архимандрит, о.Иннокентий, зачитал указ Священного Синода и Св. Патриарха Тихона о «бытии кафедральному протоиерею г. Читы о.Сергию Старкову епископом г. Селенгинска». – «Благодарю, приемлю и вопреки ничесоже глаголю» - ответствовал о. Софроний. Этому дню, когда пасхальные празднества совпали с торжествами по случаю архиерейской хиротонии нового викария Читинско-Забайкальской епархии, предшествовали очень и очень многие события, из которых не многие можно назвать радостными и счастливыми для православных христиан, как всей России, так и Забайкалья. Именно поэтому в те светлые дни Святой Пасхи – величайшего из всех праздников, христиане, молившиеся вместе с новопоставленным Епископом Софронием, смотрели на него как на величайшего подвижника, сознательно идущего на страдания ради Христа и Его Св. Церкви. Харбин, в котором собрались сразу несколько Архипастырей для совершения архиерейской хиротонии над о.Софронием, оставался ещё осколком старой русской жизни, однако новому Селенгинскому Епископу надолго там задержаться не придётся. Его путь лежал обратно в Россию, в Забайкалье, которое по прошествии нескольких месяцев станет частью советских владений.

В конце июня 1920г. правящий читинский Епископ, Преосвященнейший Мелетий, выехал в Китай . Можно сколь угодно долго рассуждать о том, чем был вызван такой поступок правящего Архиерея, однако винить Владыку Мелетия в том, что он малодушно бросил свою паству, едва ли справедливо. Дальневосточная республика, на территории которой находилась тогда Читинско-Забайкальская епархия, была детищем большевистской Москвы, и хотя и являлась «демократическим государством», но возглавлялась коммунистами, от рук которых к тому времени погибли уже многие русские (в том числе и сибирские) Архипастыри. Предполагая, что забайкальские большевики, со временем набрав силу, захотят расправиться с неугодным им духовенством (что в скором времени и произошло), Преосвященный Мелетий, отбыв в Харбин, лишь последовал слову Спасителя: «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Мф.10:23).

Решение текущих вопросов по управлению епархией Владыка Мелетий возложил на Епархиальный Совет, Председателем которого был хорошо известный и уважаемый в Забайкалье, о. Протоиерей Сергий Старков. И хотя правящий Епископ, помня о своём долге перед паствою, не устранился совершенно от забот о ней, продолжая из Харбин отдавать распоряжения по наиболее важным вопросам, всё же основные заботы по устроению церковных дел легли на плечи о.Сергия . Жизнь этого человека весьма необычна, и, как впоследствии сам он скажет в своей речи на архиерейской хиротонии, она вся – «дивное чудо промысла Божия» .

Родился будущий Епископ Селенгинский в 1875г., в семье крестьянина Прокопия Старкова, в с. Ильинском, Троицкой волости Забайкальской области. Первые годы жизни Сергия Старкова прошли почти совершенно так же, как и у большинства других деревенских детей из небогатых семей. «В младенчестве сноп чужой жатвы, на которой должны были работать мои родители, бывал часто моей колыбелью» , - вспомнит впоследствии Владыка Софроний. Единственным, но главным и судьбоносным отличием от сверстников была глубокая православная религиозность Сергия, взращенная в нём во многом благодаря усилиям его матери. Крестьянка, почти совершенно необразованная, она смогла насадить в душе своего сына основные христианские добродетели, посеять в нём истинное, нелицемерное благочестие. О своей матери, и о сельском священнике, чьё «истовое совершение богослужения» «влекло…к участию в церковной службе и трудах сельского причта», как о людях, открывших ему спасительную дорогу во Св. Церковь, будет вспоминать в день своей архиерейской хиротонии Епископ Софроний. Уже в девять лет он труждается на клиросе сельского храма, а в десять поступает в созданную Архимандритом Иринархом школу при Троицком Селенгинском монастыре. Удивительно, что отец, обычный крестьянин, не воспротивился этому – ведь и в те времена стремление детей посвятить себя Богу и Церкви далеко не всегда воспринималось родителями положительно, и даже многие священники стремились устраивать своих детей в светские учебные заведения. Такое поведение отца будущего Владыки невозможно объяснить иначе, как Промыслом Божиим, действие которого чуткая христианская душа Сергия ощущала всю жизнь, и, подобно Св. Царю Давиду, он мог сказать, что Сам Господь «послал вестника Своего и взял меня от овец отца моего» (Пс.150:4).

Воспитание, полученное в монастырской школе, стало духовным фундаментом жизни будущего Архиерея. Впоследствии Владыка Софроний с теплотой скажет: «Здесь трепетало от радости мое детское сердце, когда десятилетним мальчиком в трапезной монастыря произносил: «житие иже во святых отца нашего (имя рек) благослови, отче честный прочести», и читал по четьи минеям жития угодников Божиих». Очевидно, что Сергий хорошо усвоил себя основные христианские добродетели, и был достаточно успешен в учёбе, т.к. о.Иринарх ходатайствует о нём перед тогдашним викарным Епископом Мелетием I, по благословению которого он направляется в Нерчинское Духовное училище, где учится в 1886-1890гг. Это духовное учебное заведение, по словам Владыки Софрония, «было в то время в периоде полного духовного роста при материальной скудости», и отнюдь не походило на образ той пещерной бурсы, который известен нам по желчным произведениям Помяловского. О тогдашнем руководителе Нерчинского Духовного училища, о. Протоиерее Павле Затопляеве Преосвященный Софроний вспоминал как о человеке «с высоким пастырским настроением, богатыми природными педагогическими дарованиями, с непоколебимым авторитетом». «Древо познается по плоду» (Мф. 12:33), - научает Господь во Св. Евангелии, и о том, каков был дух Нерчинского Духовного училища тех лет, можно судить уже на основании того, что однокурсником и близким Сергию Старкову человеком был будущий Священномученик Ефрем, Епископ Селенгинский. Вместе с ним в день окончания училища (Сергий закончил его по первому разряду, вторым учеником) они будут писать прошения о назначении их псаломщиками на приходы, т.к. средств для дальнейшего обучения у них не было. Благодаря помощи одного из преподавателей, и личному участию Архиепископа Иркутского Вениамина, двум будущим Архиереям (занимавшим, в разное время, одну и ту же кафедру), а тогда бедным, хоть и талантливым, ученикам, удалось поступить в Иркутскую Духовную семинарию. Первый год Сергий Старков смог более или менее спокойно учиться благодаря материальной поддержке, которую из своих личных средств оказывали о. Архимандрит Никодим, бывший тогда ректором семинарии, и о. Архимандрит Иринарх. Затем его перевели на «казённый кошт», и больших сложностей с содержанием уже не было. Иркутскую Духовную семинарию Сергий Старков закончил в 1896г. первым учеником по первому разряду, и единственной причиной, по которой он не стал продолжать обучение в Духовной Академии, было «стремление и готовность стать в служители алтаря Господня» .

1 августа 1896г. Сергий Старков был рукоположен во диакона Архиепископом Иркутским и Верхоленским Тихоном, а 2 августа того же года Епископ Читинский и Нерчинский Георгий совершил над ним иерейскую хиротонию, определив служить в Брянской церкви, совмещая священнические обязанности со службой законоучителя. Впереди у о. Сергия – служения в самых различных местах, всеобщая признательность и любовь, однако в своей речи при наречении во Епископа именно этот «бедный сельский маленький приход» он назовёт «первой очень дорогой школой жизни и пастырского душепопечения». Уже тогда о.Сергий проявил свой талант умелого администратора и организатора хозяйственной деятельности: им было открыто две «школы грамоты» в деревнях Таракановской и Пресковой. В последующем он будет очень много сил и времени уделять делу христианской проповеди, и уже 10 марта 1898г., меньше чем через два года начала своей пастырской деятельности, Епископ Георгий наградит его набедренником «за особое содействие делу народного просвещения». Перед этим, с 9 декабря 1896г. по 3 декабря 1897г., о.Сергий исправлял должность катехизатора (за что получил 14 марта 1897г. Архиерейскую благодарность), а за участие во всеобщей переписи населения был награждён тёмно-бронзовой медалью.

30 ноября 1898г. о.Сергий Старков переводится в Верхнеудинск, где на него возлагается сразу несколько обязанностей: он определяется в клир Спасской церкви, назначается заведующим Верхнеудинским свечным складом и исполняющим должность благочинного VII округа. Почти каждый священник в те годы совмещал своё служение клирика с обязанностями учителя Закона Божия, и о.Сергию также приходилось быть законоучителям. В этом деле, как едва ли не во всяком другом, он очень быстро добивается весьма значительных успехов, и становится известным если ещё не во всей епархии, то в Верхнеудинске. 1 декабря 1898г. Забайкальский Епархиальный Училищный совет назначает его временным исполнителем обязанностей Председателя Верхнеудинского отделения Училищного Совета, а 12 апреля 1899г. он определяется заведующим Заудинской приходской школой. Одновременно он преподаёт не только в церковных, но и в государственных учебных заведениях: 18 марта 1899г., приказом Приамурского генерал-губернатора, о. Сергий Старков утверждён законоучителем Верхнеудинской женской прогимназии. Позднее, 12 октября 1904г., он будет на одно трёхлетие (начиная с первого января 1905г.) избран в Попечительский Совет той же гимназии. По предложению Верхнеудинского Епархиального Училищного совета, 8 декабря 1901г. его Председателем был утверждён о. Сергий. 1 апреля 1902г. он назначается законоучителем Верхнеудинского городского училища. Одновременно с делом преподавания Закона Божия, с 1900 по 1904гг., он руководил строительством двух школ в Верхнеудинске (одной второклассной и Соборной двухклассной, по набережной р. Селенги), причём для возведения Соборной школы он смог добиться у городского самоуправления ассигнования в 5000р. Видя плоды усердия о.Сергия,10 января 1904г. Правящим Архиереем он назначается уездным наблюдателем церковных школ (и 6 мая 1906г., за заслуги в этом деле, Св. Синодом он будет награждён камилавкой).

В это же время о.Сергий несёт и иные послушания. 16 марта 1901г., согласно собственного прошения, о.Сергий определён в клир Одигитриевского Собора, где и служил до 6 марта 1902г. 27 июля 1901г. он утверждается благочинным VII округа (до того он был временно исправляющим эту должность), каковым и остаётся до конца своего пребывания в Верхнеудинске.

В 1899-1907гг., как благочинный VII округа, является директором Попечительного о тюрьмах Комитета. Авторитет его среди духовенства и всего населения Верхнеудинска был исключительно высок, о чём можно судить по тому, что с 1899г. по 1906г. о.Сергий Старков, по благословению Епархиальной власти, был депутатом Верхнеудинской городской Думы «от Духовного Ведомства», а на одно четырёхлетие даже избирался её Председателем (будучи при том ещё и членом библиотечной комиссии).

Столь большие заслуги о.Сергия Старкова не могли не сделать его известным всем забайкальцам, и потому в 1906г. он переводится в Читу – кафедральный город Забайкальской епархии. В сентябре 1906г. следуют сразу несколько новых назначений: пятого числа Иркутский генерал-губернатор определяет его на место законоучителя Читинской Учительской семинарии, девятнадцатого Епископ Мефодий благословляет ему быть Председателем Читинского отделения Забайкальского Епархиального Училищного совета, а двадцать первого – Председателем Совета Забайкальского Епархиального училища (перед тем, 18 сентября, было его избрание на это место). 19 сентября избран и 21-го утверждён членом и Председателем Комитета по управлению Забайкальским Епархиальным складом утвари и свечей. Очевидно, уважение к о. Сергию Старкову в епархии было исключительным, если он, прибыв на новое место, сразу же не только был назначен, но и избран на целый ряд должностей.

Служба о.Сергия в Чите была не менее результативной и блестящей, чем в Верхнеудинске. Несколько раз ему приходилось подавать прошения об освобождении от некоторых, высоких и почётных, мест, из-за множества иных обязанностей.

Как и до своего переезда в Читу, о.Сергий продолжает свои пастырские труды совмещать с административной работой и преподаванием. 1 мая 1907г. он назначается членом Комиссии по выработке вопросов для обсуждения на Епархиальном съезде 1907г., а 5 сентября 1908г. утверждается Председателем постоянной Комиссии Забайкальского епархиального съезда. 9 июня 1911г. он будет опять выбран Председателем Предсъездной комиссии, однако от этой должности откажется (по вышеупомянутым причинам).

В то же время о.Сергий был задействован в издательской деятельности епархии – 8 мая 1907г. Св. Синод поставил его временно исполняющим обязанности редактора «Забайкальских Епархиальных ведомостей», и эту должность он занимал до 13 июля 1908г., когда был вынужден из-за множества других дел её оставить.

В 1908-1917гг. о.Сергий – законоучитель и исполняющий обязанности директора в коммерческом училище баронессы Розен (куда был назначен по собственному желанию), и, как и прежде, ему приходится постоянно исполнять сразу несколько весьма значимых послушаний. 29 ноября 1907г. правящий Архиерей определяет его постоянным членом Духовной Консистории «по хозяйственному столу», т.е. одним из главных ответственных лиц епархии, отвечающих за её экономическое благополучие (от сей должности освобождён 6 июня 1909г., по собственному прошению). 30 апреля 1908г., «для удобства сношения» Попечительства о бедных духовного звания с духовной Консисторией, о.Сергий назначается членом Попечительства. Впоследствии ему придётся ещё трижды, правда, очень недолгий срок, трудиться в Духовной Консистории – десять дней в конце марта 1911г. (по судному столу), с 24 ноября 1911г. по 9 января 1912г. (по распорядительному столу), и 28 дней, с 18 февраля по 15 марта 1912г. (по тому же столу).

Отец Сергий Старков был одним из членов Забайкальского Братства во имя Свв. Равноап. Кирилла и Мефодия. 25 октября 1910г. правящим Епископом он был утверждён в должности Председателя Братства, на каковую избирался дважды.

В эти и последующие годы о.Сергий был, пожалуй, одним из самых известных и любимых православных священников в епархии; велико к нему было и доверие забайкальских Архиереев, и, пожалуй, почти не было тогда сколько-нибудь важного дела (особенно в хозяйственной сфере), в котором, на каком-либо из этапов, не участвовал о.Сергий Старков. И когда в 1912г. потребовался человек, способный эффективно руководить постройкой в Чите здания Духовной семинарии, то Председателем соответствующего Комитета был поставлен именно он.

19 октября 1912г. Священник Сергий Старков был возведён в сан Протоиерея.

В последние мирные дни 1914г., с 3 по 31 июля, он исполнял обязанности директора Читинской Учительской семинарии, за что 13 августа ему была выражена благодарность.

В годы Первой Мировой войны о.Сергий принимает активное участие в работе православных патриотических и благотворительных организаций. В октябре 1914г. на него возложены обязанности Председателя Епархиального Комитета «по сбору пожертвований на нужды войны». Примерно в то же время он возглавляет местное отделение Комитета Её Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Феодоровны, по оказанию благотворительной помощи семьям призванных на войну.

В 1915г. усердие о.Сергия в служении Богу и Св. Церкви было отмечено гражданскими властями – 6 мая он награждается орденом Св. Анны II степени (впрочем, надо отметить, что, в силу специфики тогдашнего государства, включавшего т.н. «ведомство Православного исповедания», представление клириков к государственным орденам было делом обычным.)

События трагического для России 1917г., отозвавшиеся в Забайкалье эхом богоборческой революционной анархии, первое время не коснулись о.Сергия Старкова (в отличие от его бывшего сокурсника Св.Ефрема, который сразу же после февральского переворота стал подвергаться систематическим издевательствам со стороны иуд-революционеров за свою верность Богу и Государю.) 12 марта 1917г. Епископ Мелетий назначает его присутствующим членом Духовной Консистории. Будучи одним из самых уважаемых забайкальских священников, о.Сергий не был участником монархических ориентированных организаций, а потому повода для репрессий в отношении него не было. Однако, хотя гонения на православных патриотов, в том числе и из духовенства, устроенные читинскими революционными «властями» по указке масонского временного правительства, и не задели о.Сергия Старкова, то против большевиков ему, как честно исполняющему свой христианский пастырский долг, выступить придётся .

Впервые Забайкалье большевики «осчастливили» своим владычеством в 1918г. – во второй половине февраля была захвачена Чита (условной датой можно считать 18-ое число), и до 26 августа здесь строилась советская жизнь . Времени было очень не много, а коммунисты к этому времени не успели раскрутить маховик красного террора даже в центральной России, не говоря уже о Забайкалье, где они в то время постоянно ощущали угрозу со стороны белых войск. Однако антицерковные акции ими начали осуществляться. Производится изъятие помещений духовных учебных заведений (начиная с мая 1918г.), а в июне большевики добрались до Забайкальской Духовной Консистории, откуда они намеревались, во исполнение декрета «об отделении Церкви от государства», изъять часть архивов и текущих дел (в основном это касалось метрических записей, дел о бракосочетании и материальных книг.) Преосвященнейший Мелетий, вместе с несколькими другими членами Духовной Консистории (среди них был и о.Сергий) выразили категорическое несогласие с этими новыми грабительскими притязаниями самозваных властей. Когда же, 4/17 июня, большевики решили взять консисторские архивы силой, то им было оказано сопротивление работниками Духовной Консистории, и, среди них – о.Сергием Старковым (буквально накануне этих событий, 2/15 июня, избранному в члены Епархиального Совета) . Все они были арестованы .

Эти действия представителей «народной» власти вызвали в народе взрыв возмущения. На Новособорной площади (ныне «площадь им.Ленина»), начиная с 5/18-го июня, поблизости от Александро-Невского кафедрального Собора, стали собираться православные люди. В течение двух дней, 18-19 июня по н.ст., предпринимались попытки вступить в переговоры с большевиками относительно причин ареста православных священников, однако ни к каким результатам они не привели. Наконец, 6/19 июня, отчаявшись договориться с хозяйничавшими в городе коммунистами, от Александро-Невского Собора православные люди, с пением молитв, взявши иконы и хоругви, двинулись по направлению к тюрьме, где находились арестованные священники. Стихийный крестный ход был встречен красноармейской цепью, не замедлившей открыть огонь по безоружным людям. По большевистским данным, был убит один и ранено несколько человек (среди них – супруга о.Сергия).

Большевики не решились расправиться с неугодными им клириками, и вскоре, с изгнанием красных из Читы, все арестованные были освобождены. Впрочем, не следует думать, что коммунисты забыли доставивших им столь много неприятностей священников и мирян, и впоследствии, спустя двенадцать лет, в 1930-31гг., обвинительные материал за 1918г. год будут приобщены к другому антицерковному делу .

4/27 июня 1918г. Преосвященнейший Мелетий утверждает о.Сергия в должности Председателя Забайкальского Епархиального совета. На это место он был избран 2/15 июня, буквально за два дня до налёта на Духовную Консисторию.

После падения большевиков течение церковных и гражданских дел вновь становится более или менее нормальным. Проходит Забайкальское Епархиальное собрание, и о.Сергий 2 августа 1918г. избирается участником предстоящего Поместного Собора, в работе которого в последующем он и принимал участие, и, что существенно, сумел вернуться обратно в Читу. 19 марта/1 апреля 1919г. Временным Высшим Церковным управлением он снова вводится в состав Епархиального Совета, который и будет в последующем возглавлять.

Весной 1919г., 13/26 марта, о.Сергию пришлось пережить весьма тяжёлый момент в личной жизни: умерла его жена, и с тех пор бремя воспитания и материального обеспечения четырёх детей (самой младшей дочери, Евстолии, не было ещё и семи лет), целиком легло на него.

10/23 июля 1920г. Епископ Мелетий благословил о.Сергию Старкову быть настоятелем Александро-Невского кафедрального Собора, по предварительном избрании его на это место прихожанами . Чита доживала последние дни относительной свободы – в скором времени, 22 октября, в неё войдут красные, на этот раз выступавшие под флагом ДВР – Дальневосточной республики, столицей которой Чита и будет объявлена .

Жизнь в этом, по форме демократическом, государстве, которое возглавлялось коммунистами, едва ли можно назвать лучшим временем Читинско-Забайкальской епархии. Всем было очевидно, что если в ДВР коммунисты не также радикально расправляются со всеми неугодными им, и, в первую очередь, со священно- церковнослужителями, то это явление временное. Установление тотального большевистского господства, как и в центральной России, казалось (и, как станет ясно потом, и было) неминуемым, а значит, с ним должен был прийти и богоборческий террор. И в это время, когда Епископ Мелетий отбыл в Харбин, когда в Китай эмигрировали многие другие клирики, вдовому Протоиерею Сергию Старкову предложили сан Епископа. Как вспомнит в последующем сам Владыка Софроний, он не сразу согласился на весьма почётный, но, в те годы особенно, тяжелейший крест архиерейства. Это был великий подвиг, сопряжённый со многими опасностями, но необходимый для православных христиан Забайкалья, и ради них, как и всю свою жизнь до того, он презрел собственные выгоды, и принял на свои плечи бремя епископского омофора. Путь каждого человека – путь следования за Христом, путь на свою Голгофу, и в какой-то момент каждый человек входит за Спасителем в Гефсиманский сад, и в сердце звучат Его слова: «Отче! Если возможно, да минует Меня чаша сия; но не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26:39).

По прибытии в Харбин, 1 апреля/19 марта 1922г., за всенощным бдением в Благовещенском храме Пекинского подворья Епископ Мелетий совершил иноческий постриг о.Сергия, получившего имя Софрония в честь Свт. Софрония Иркутского. На следующий день, в воскресенье (в Неделю Ваий) о.Софроний был возведён в сан Архимандрита , а через двадцать один день над ним будет совершена архиерейская хиротония .

Едва ли кто-нибудь из тех, кто был 10/23 апреля 1922г. в Харбинской церкви Благовещения Божией Матери, считал лёгким предстоящее Владыке Софронию служение. Впереди – долгие годы вынужденного молчания Православной Церкви в советской России, но тогда, на китайской земле, можно было откровенно говорить о том, какие задачи предстояло решить новопоставленному Епископу. В своей ставленнической речи Владыка Софроний скажет, что «в жизнь церкви направляют свое жало скорпионы неверия и нечестия (Иер. 2,6)…тяжесть пастырского крестоношения усугубляется часто злобой, клеветой, ложными обвинениями, темничными узами и даже смертью» . Старейший из присутствовавших Архиереев, Архиепископ Оренбургский Мефодий (уже упоминавшийся выше Владыка, до революции занимавший одно время Читинскую кафедру), вручая жезл Епископу Софронию, выскажется откровенно: «Есть сходство между настоящим моментом, который мы переживаем, и первыми временами церкви…Ныне церковь вновь проходит огненное испытание, вновь воздвигнуто гонение, и это гонение опять воздвигла сама власть, которая объявила религию опиумом для народа…Ныне ниспровергнута правда Божия и правда человеческая, поругана вера, попраны все законы гуманности и справедливости…Трудный момент, в который ты идёшь на подвиг епископского служения. Ты идёшь не на почести, а на крестный подвиг» .

2 мая, по н.с.т, 1922г. Преосвященнейший Софроний возвратился в Читу, где был встречен множеством православного народа, а 4-го даже был принят высшей властью ДВР (до того оскандалившейся с отъездом Владыки Мелетия, и желавшей теперь успокоить верующих своим «демократизмом».) Епископ Софроний честно изложил претензии к властям, и те даже как будто предприняли меры к устранению некоторых проблем в церковно-государственных отношениях. Своё архипастырское служение Владыка начал с прежней энергией, и добивается немалых успехов. Ему удалось уже 21 июня (н.ст.) провести Епархиальное собрание, что было крайне необходимым для нормализации церковной жизни в Забайкалье. В это время в Читинской епархии, ведомой Преосвященнейшим Софронием, идёт сбор средств на помощь голодающим (на что в июле 1922г., наконец, было дано соответствующее разрешение), благотворительная работа проводится Братством во имя Свв. Равноап. Кирилла и Мефодия, содержавшим детский приют. Примерно в то же время удаётся начать выпуск еженедельного «Забайкальского церковно-общественного вестника». Однако некоторое улучшение состояние церковной жизни было недолгим: ДВР, «довольно весёлая республика», как расшифровывали тогда эту аббревиатуру простые люди, доживала последние дни. В ноябре 1922г., когда большевики захватят весь русский Дальний Восток, ДВР попросится в советскую Россию .

В 1923г. на православный народ обрушиваются новые беды. В центральной России сатанинская расправа над народом Божиим к тому времени шла уже не первый год. Многие тысячи православных священников и мирян приняли мученические венцы, наполнились страдальцами-исповедниками советские тюрьмы, а Св. Патриарх Тихон уже был арестован ОГПУ. Отношения большевистского государства и Св. Православной Церкви, были вполне определённо сформулированы Ф.Дзержинским в его послании Лацису (тогда, конечно, секретном): «…церковную политику развала должна вести ВЧК…Официальные или полуофициальные отношения партии с попами недопустимы» . Именно тогда, в 1923г., Читинско-Забайкальской епархии придётся на себе испытать «политику развала», проводимую ГПУ, и имеющую два направления: с одной стороны, ограничение Церкви в какой-либо иной, кроме богослужебной, деятельности, открытый террор и, с другой, поддержку еретиков и христопродавцев, находившихся в церковной ограде. В том же году Забайкальский православный мiр столкнётся с обновленчеством, которое, как и по всей России, будет активно поддержано властями, и эта ересь впервые вызовет раскол в Читинско-Забайкальской епархии. Увы, это будет лишь началом.

Обновленческое «Высшее Церковное Управление» (ВЦУ) было к этому времени создано и действовало очень напористо по всей России, в чём тогда ему оказывалась всемерная поддержка большевиков. (Примечательно, что обновленчество проникает в Читинско-Забайкальскую епархию в момент утверждения там советской власти, в 1923г.) В это же время Православная Церковь переживала страшнейшие гонения, связь с её канонически законным Предстоятелем – Свт. Тихоном, практически была прервана.

Положение, в котором оказался Епископ Софроний, было весьма непростым. Весной 1923г. в Читу прибыл обновленческий «архиепископ»-живоцерковник Михаил Орлов, которому большевики сразу же любезно предоставили кафедральный храм (православные христиане из читинского Александро-Невского Собора были изгнаны навсегда) . О том, что обновленческое ВЦУ, приславшее его сюда, было сборищем продажных раскольников, станет доподлинно известно лишь впоследствии. Одновременно это был единственный признанный советским государством центральный орган церковной власти, и иные, вполне благонамеренные, православные архипастыри и пастыри (напр., Митрополит Сергий (Страгородский), в будущем – Святейший Патриарх, признавший в 1922г. обновленческое «Высшее Церковное Управление» и в 1923г. принесший покаяние ) посчитали в 1922-1923гг. возможным подчиниться самозваному ВЦУ. Вероятно, боязнь безвластия и смуты в Русской Православной Церкви, нежелание содействовать расколу привело Владыку Софрония к серьёзной ошибке – признанию возможности канонического общения с обновленческим лжеархиепископом Орловым, сделанное в его заявлении от 30 апреля 1923г. Впрочем, предполагать, что этот ошибочный шаг отчасти предопределил непростое положение Читинско-Забайкальской епархии в последующие годы, когда обновленчество здесь распространится шире, и будет держаться несколько дольше, чем в остальной России, едва ли справедливо. С местными живоцерковниками, или, как их называли, живистами, отношения у Владыки Софрония даже в период вынужденного «канонического» «единства» были очень сложными. Да и не мог православный Архипастырь, верный Христу даже перед лицом смертельной опасности, быть в единомыслии с продавшимися богоборцам погромщиками, видевшими в Церкви лишь источник наживы и выверявшими Евангельские истины по сочинениям Маркса. Преосвященный Софроний, признавший обновленческое ВЦУ, раскольническому «Епархиальному Церковному Управлению» просто не подчинялся, и в августе обновленцы «запретили» его за это в «священнослужении» .

В том же 1923г. Владыка Софроний принёс покаяние в грехе уклонения в обновленческий раскол. Читинско-Забайкальская епархия вновь обрела православного Архиерея, что было очень важно в те дни, когда антицерковные действия властей усугублялись активизацией разрушительной работы раскольников. Епископ завершает церковную иерархию, и пока он есть в епархии, всякое Таинство может в ней быть совершено; будут поставляться новые священники, не прервётся идущая от Св. Апостолов цепь рукоположений, новые назначение и наложение, в случае надобности, канонических прещений – всё это возможно только для православного Архиерея. Вырвать епископат из Церкви – значит лишить её будущего, нанести удар в сердце, по слову Спасителя: «поражу пастыря, и рассеются овцы» (Мк.14:27). Большевики это понимали, и действовали соответственно.

Вскоре Преосвященнейший Софроний был арестован, и в феврале 1924г. из Читинско-Забайкальской епархии отправлен в Москву, а затем будет сослан в печально известный Соловецкий лагерь, пополнив славный исповеднический соловецкий епископат. Из заключения он будет выпущен в 1927г., и местом поселения ему будет определён г.Ростов Великий (Ярославская обл.), откуда он через некоторое время переберётся в г.Данилов . Титул Епископа Селенгинского Владыка Софроний будет носить вплоть до нового назначения, и всё это время в православных церквах в пределах Селенгинского викариатства в Забайкалье его имя будет возноситься за Богослужениями (чего неукоснительно требовал Епископ Читинский и Нерчинский Евсевий) .

3/16 октября 1932г.* Заместитель Патриаршего Местоблюстителя, Митрополит Сергий определил Преосвященнейшему Софронию быть Епископом Арзамасским, викарием Нижегородской епархии, правящим Архиереем которой был сам Высокопреосвященный Сергий. Назначение это было, несомненно, достаточно ответственным и высоким (ввиду близости к тогдашнему Первоиерарху Русской Церкви, Нижегородскому Митрополиту Сергию), но долго исполнять вновь возложенное на него послушание Епископу Софронию не придётся. 9/22 октября, по прибытии в Арзамас, Владыка Софроний направился в городской Собор для встречи с духовенством и мирянами. Многие годы нелёгкого пастырского крестоносного подвига, исповеднические страдания, которыми были заполнены предыдущие несколько лет жизни, подточили его здоровье, и в тот же день, 9/22 октября 1932г. Преосвященнейший Софроний скончался от разрыва сердца .

«Вся жизнь – дивное чудо промысла Божия», - сказал о своём жизненном пути, в день архиерейской хиротонии, Владыка Софроний. Всего пятьдесят семь пробыл он на этой земле, из них двадцать шесть прослужив Богу и Св. Церкви в священном сане, и десять – в святительском, но этого времени ему хватило с избытком, чтобы исполнить Господни заповеди, и взрастить в свой душе, из семени Евангельского благовестия, «плод во сто крат» (Мф.13:23), что, действительно, невозможно без помощи Божией, всегда чудесной. Несомненно, что, как и всякий другой человек, всякий христианин, он совершал ошибки, но никогда он не был сознательным раскольником, и никогда не заботился о своей выгоде больше, чем о прославлении имени Божия и благе Святой Православной Церкви. Вся его жизнь – это исповедание веры Православной словом и делом. Приняв крест святительского служения в то время, когда это означало лишь ещё большие тяготы и гонения, он, ради Истины Христовой, не замедлил и признать своё заблуждение, когда уклонился в раскол, хотя такой шаг грозил новыми бедствиями и преследованиями. Он совершил исповеднический подвиг, за Христа и со Христом пройдя через чудовищный Соловецкий лагерь и иные большевистские тюрьмы и ссылки. Преосвященнейший Софроний был Архипастырем, который служил «охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия» (1 Петр.5:2), и потому, оканчивая в Арзамасе, в окружении православных людей, свои дни, он, как некогда Св. Апостол Павел, мог сказать: «…время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его» (2 Тим.4:6-8).

Димитрий Саввин