Первые сведения об иргенских мучениках дает протопоп Аввакум в «Житии, им самим написанном» и в «Записке о жестокостях воеводы Пашкова, приложенной к «Первой» челобитной Алексею Михайловичу». Он называет их «государевы служилые люди» и «казаки». По его словам, в разное время человек 600 прибыло на Иргень под руководством енисейского воеводы Афанасия Пашкова. Мучениками он их называет так потому, что многие из них приняли здесь мученическую смерть: одни – от жестокости нрава воеводы, другие – от голода и холода. Аввакум называет погибшими за время пребывания «в Даурах» около 500 человек. Афанасий Пашков с казаками пробыл здесь 7 лет.

Другие сведения об иргенских мучениках, уже с конкретными именами предоставляет в своем очерке «Иргень – место святое» архимандрит Ефрем, будущий святой епископ Ефрем Селенгинский. Его записки вышли в 1911 г., когда он был архимандритом, начальником Забайкальской Духовной Миссии. Это было уже второе издание книжки об Иргени. Первое, написанное немного раньше архимандритом Павлом, называлось «На память об Иргени». Архимандрит Ефрем дополняет записки отца Павла рассказами священников, иеромонахов и паломников Иргенского миссионерского стана. В этих записках иргенские мученики названы «воинами». Сообщаются их имена – Симеон, Киприан, Иосиф, Василий со дружиною. Причем, последнее имя было открыто чудесным образом в 1886 году. Историю этого открытия передает иеромонах Герасим. Он рассказывает о некой купеческой жене Скобельциной, которая проживала в городе Благовещенске. Она очень долго болела, и врачи уже приговорили ее к смерти. Однажды ей во сне явился солдат и велел поправляться. Когда она спросила его имя, он ответил: «Я, Василий с Иргени». Безнадежная больная неожиданно выздоровела и стала спрашивать, где находится Иргень. После долгих расспросов, она узнала, что это далеко в Забайкалье. Скобельцина собралась и поехала на Иргень. Свой сон и имя воина Василия она передала иеромонаху Герасиму и попросила его отслужить панихиду о «мученике воине Василии». Был ли он братом трем упомянутым казакам – неизвестно, но похоронены все четверо были вместе.

Совершенно иные сведения об иргенских мучениках дает протоиерей Анатолий Дмитрук в «Патерике сибирских святых и подвижников благочестия» (2006 г.). Он пишет о «четырех братьях доброй жизни, трудолюбивых, богатых и имевших на окрестных жителей сильное и благотворное влияние». Подобное утверждение находим и у читинского краеведа Г.А. Жеребцова в статье «К истории крестного хода на Иргень» (1998 г.) со ссылкой на П. Миловецкого (1863 г.). Ни Аввакум, ни архимандрит Ефрем не указывают на родство замученных воинов. Однако версия о братьях небезосновательна. В ее пользу говорит следующий факт.

Известно, что на Иргени была икона старинного письма «Знамение» Богородицы. Она отличалась тем, что в нее были вписаны три образа: святого Симеона, юродивого (VI в.); святого мученика Киприана (III-IV в.) и святого Иосифа Обручника (I в.). Эта икона, по преданию, да и по определению, принадлежала трем замученным воинам Симеону, Киприану и Иосифу. Икона была принесена ими в Забайкалье. Кто мог владеть такой иконой, писанной на заказ для троих человек? Во-первых, – люди состоятельные, которые имели средства для столь дорогого заказа. Во-вторых, заказали эту икону конкретные три человека с известными именами, они же принесли ее на Иргень и молились перед ней. После пыток и мученической кончины все были захоронены вместе. Кроме этого, сообщается, что родственники Пашкова, замаливая грех воеводы, на месте избы, где жили братья, поставили церковь.

Конечно, подтверждается история о «трех братьях» (или «четырех братьях»), которые имели общую икону со своими святыми покровителями, жили вместе, пострадали за какое-то общее дело и вместе были захоронены. Вполне возможно, что иргенская чудотворная икона Богородицы «Знамение» была семейной иконой, это подтверждается вписанными в нее образами святых Симеона, Киприана, Иосифа, имена которых носили трое иргенских мучеников.

Таким образом, столь почитаемые в Забайкалье святые могли быть государевыми служилыми людьми, казаками-воинами и честными, трудолюбивыми и богатыми братьями, или, по крайней мере, какими-то родственниками – братьями во Христе.

Архимандрит Ефрем выдвигает две причины жестокого обхождения воеводы А. Пашкова с воинами: это либо смирение, кротость и благочестивая жизнь воинов, которая была молчаливым укором деспотическому воеводе; либо сохранение воинами старого обряда, к которому призывал протопоп Аввакум и за который воевода мог, по царскому указу, строго обращаться с людьми. Этот царев указ развязывал ему руки.

П. Миловецкий, на которого ссылаются протоиерей Анатолий Дмитрук и краевед Г. А. Жеребцов, называет в качестве причины гибели братьев – зависть. Все трое пишут о том, что один из представителей Сибирской власти увидел, что без его помощи и без посредства подручных ему лиц, все в Сибири решается мирно. Тогда он затаил злобу на «честных и трудолюбивых братьев», придрался к незначительному случаю и в качестве наказания велел «в одни сутки» засолить 40 бочек карасевых языков. Братья отказались выполнять такое безумное приказание и поплатились жизнью. Афанасий Пашков отдал приказ истязать воинов. Они были замучены до смерти. В день их погребения произошло чудо: когда вернулись с похорон, то все увидели заполненные до краев карасевыми язычками бочки.

Что сделали воины, чем разозлили воеводу – неизвестно доподлинно. Либо смирением и кротостью давали образец поведения местному населению, что было укором для жестокого и деспотичного воеводы; либо по утверждению раскольнического обряда, который исповедовал «неистовый Аввакум», имевший огромное влияние на свою паству; либо из-за зависти к трудолюбию, богатству и влиянию на местных жителей, которые с удовольствием обучались ведению хозяйства и христианской жизни у благочестивых братьев. Могли быть и другие причины. Ведь сибирским воеводам давалась большая власть. Многие из них злоупотребляли ею, по человеческой слабости.

Иргенский острог был заложен отрядом казаков во главе с боярским сыном П.И. Бекетовым 24 сентября (3 октября) 1653 года. Однако в 1655 году тунгусы сожгли все постройки. Осенью 1656 года отряд енисейского воеводы А.Ф. Пашкова достигает озера Иргень и восстанавливает Иргенский острог. При Пашкове, а это с 1656 по 1662 гг. в самом старинном забайкальском остроге проживало человек 600.

Сколько воинов было замучено на Иргени, сказать трудно: точных сведений нет. Протопоп Аввакум в страстных эмоциях против Пашкова пишет о кладбище мучеников, на котором захоронили не меньше 500 человек. Историки называют – до 50 человек. Архимандрит Ефрем пишет о 4-х, а сколько их было на самом деле – неизвестно. Краевед С. Кудрявцев, не делая конкретной ссылки, называет «семь казаков из дружины воеводы Пашкова» (С. Кудрявцев, с. 53).

В 1911 году, по благословению Забайкальского епископа Мефодия, было сделано освидетельствование останков, лежащих под спудом церкви во имя св. Симеона юродивого, св. мученика Киприана и св. Иосифа Обручника. Архимандрит Ефрем, иерей Николай Корелин, «спустились под пол названной церкви, где в особом гробе, поставленном поверх земли, покоятся останки похороненных, по преданию, здесь замученных воинов…» и сделали освидетельствование о наличии под полом церкви в северной части двух гробов-колод (Акт 1911 г.). Воины были положены в две колоды по двое. «Все кости в обоих гробах – в целости и вполне сохранившиеся», - указывается в Акте. Гробы, как свидетельствует архимандрит Ефрем, остаются в земле, под полом церкви. Причем, оба священника удивляются и обращают внимание на то, что колоды, явно, не тронутые со времен захоронения, вышли из-под земли и совершенно не обгорели во время пожара. Удивлены они и тем, как могли над ними построить новую церковь, перенося бревна и другие стройматериалы, нисколько не повредив место захоронения?

Удивляет не только это, но и то обстоятельство, что братья захоронены необычным способом – по двое в гробу. Исследователь А.Р. Артемьев, посвятивший свою научную деятельность изучению восточных острогов, объясняет такой факт дефицитом дерева в этих местах. Действительно, лес далеко от Иргени, деревья сюда привозили. В других острогах, которые приходилось раскапывать археологам, в одном гробе находили по несколько человек.

Имя четвертого воина стало известно после пожара 1877 года, когда колоды вышли из земли, то есть когда было обнаружено, что воинов не трое, как поминали, а четверо. В 1886 году иеромонах Герасим записывает имя четвертого мученика – Василия, от рассказа купеческой жены Скобельцыной из Благовещенска.

Колоды с мощами святых иргенских мучеников оставались под спудом церкви до разорения миссионерского стана революционерами. В 1920-х годах все постройки на Иргени, как и в XVII веке, были уничтожены, иконы и утварь разграблены. Опять святое место Иргень превратилось в зеленую лужайку.

Таким образом, доподлинно известно, что иргенских мучеников было трое. Они запечатлели свои имена в иконе «Знамение», в которую были вписаны на поля образы их небесных покровителей, греческих святых Симеона, Киприана и Иосифа. Их имена известны также из донесения 1735 года Г.Ф. Миллера, который сообщает, что на месте Иргенского стана сохранилась часовня в честь трех еще не канонизированных святых.

После пожара 1877 года вышли колоды с четырьмя останками, а в 1886 году узнали имя четвертого мученика, который являлся купеческой жене в одежде воина, да и захоронен был в одно время и вместе с остальными. Относительно других цифр: 7, 50, 500 замученных воинов – факты не проверены.

Иргенский острог просуществовал недолго. Так, историк-археолог А.Р. Артемьев приводит такие факты: в 1683 году в Иргенском остроге находятся 5 казаков; а в 1699 году числятся всего два конных и один пеший казак; в 1708 году из-за ветхости Иргенский острог был разобран. В 1735 году Г.Ф. Миллер, описывая Нерчинский уезд, сообщает, что на месте Иргенского острога теперь осталась одна часовня в честь трех еще не канонизированных святых Симеона, Киприана и Иосифа. В РПЦ в честь не канонизированных святых часовни не называют, поэтому неизвестно, какую часовню имел в виду Миллер: то ли часовню святого Герасима Иорданского, которая стояла на берегу озера Иргень и служила крестильной часовней (она сохранилась до сего времени; находится в деревне Иргень в ветхом состоянии), то ли часовню, под спудом которой находились останки мучеников Симеона, Киприана, Иосифа? На территории бывшего Иргенского острога стояли две часовни.

Протоиерей Анатолий Дмитрук, рассказывая о чуде заполнения 40 бочек карасевыми языками, добавляет, что родственники Пашкова, которые, вероятно, сочувствовали братьям, на месте дома замученных воинов поставили церковь, под спудом которой и находились останки мучеников. Где находился «дом» казаков – догадаться нетрудно. Для этого нужно обратиться к описанию Иргенского острога. А.Р. Артемьев пишет, что в нем было 4 башни, «под башнями избы». Следовательно, церковь была поставлена на месте одной из башен Иргенского острога, которая вписывалась в четырехугольник территории и, скорее всего, была северо-восточной. К этому следует добавить замечание архимандрита Ефрема, который, описывая чудеса Иргени, подтверждает, что свет и световые явления на Девятую Пятницу появлялись на Иргени в северо-восточной части, то есть как раз на том месте, где стоял храм с погребенными останками.

Если обратиться к архимандриту Ефрему, который передает более ранний рассказ о. Павла о явлении святых воинов бурятским пастухам, которые пасли скот в этих местах, то есть на месте бывшего разобранного острога, то, по преданию, часовню воздвигли в том месте, где бурятские пастухи видели «трех воинов».

Следовательно, ко времени «встречи» святых иргенских мучеников и бурятских пастухов, на святом месте уже не было ни кладбища, оно заросло травой и было пригодно только для пастбищ; ни часовни, иначе буряты не пасли бы здесь скот; они почитают святые места.

По преданию, являвшиеся воины просили уйти с этих мест, говоря, что здесь находятся их могилы. Видимо, явления были неоднократными. На месте, где святые являлись, и была воздвигнута часовня. Та ли это часовня, о которой упоминает Миллер, сказать трудно, так как неизвестно, когда братья являлись бурятским пастухам, и в каком году была поставлена часовня над их могилами.

Следующее упоминание о часовне – это 1862 год. В этом году, ввиду постоянного паломничества на место убиения святых братьев, решено было часовню перестроить в церковь. Вероятно, это произошло по причине восстановления строительства на Иргени. В 1866 году был образован Иргенский миссионерский стан.

Церковь над могилами мучеников простояла до 1877 года. В этом году произошел пожар, церковь сгорела дотла, и случилось самое неожиданное – колоды с останками воинов вышли наружу. Причем, огонь не коснулся ни колод, ни парчовой ткани, которой были накрыты гробы, - все сохранилось в целостности. Чудо явления святых гробов было засвидетельствовано, и паломничество на Иргень возобновилось с новой силой. Иргень стала притягивать народ не только Забайкальского края, но и соседних областей: Иркутской, Амурской, Якутской.

В 1878 году трудами иеромонаха Герасима над могилами воинов вновь поставили небольшую церковь во имя святых Симеона, Киприана, Иосифа. В эту же церковь стали приносить из Читы, из Михайло-Архангельского храма древнейшую чудотворную икону «Знамения», которая раньше находилась в Куке, в церкви Святого Духа, но со смертью настоятеля отца Григория Тяжелова, она была передана в Читу для Крестных ходов. На полях этой иконы были изображения святых Симеона, Христа ради юродивого, мученика Киприана и Иосифа Обручника, - образы небесных покровителей замученных воинов. Протоиерей Иоанн Титов сделал предположение, что эта икона была собственностью воинов, которую они, как святыню, несли в Забайкальскую землю.

Следовательно, воины захоронены под спудом именно этой церкви. И именно сюда приносили их семейную икону в XIX веке.

В «Акте» обследования мощей 1911 года указывается, что гробы обнаружены в малой церкви во имя св. Симеона, Киприана и Иосифа, которая поставлена вместо часовни. До часовни же здесь стоял крест.

До настоящего времени сохранился фундамент только большой церкви во имя иконы «Знамения» Божьей Матери. На месте алтаря этой церкви сейчас поставлена походная часовня, чтобы совершать молебны и литии в праздник Девятой Пятницы по Пасхе и поминовения святых иргенских мучеников. Малая церковь, вероятно, стояла рядом, слева от Знаменской.

Таким образом, научно-исторические и церковные сведения о месте захоронения мучеников и о часовнях расходятся. Картина выглядит приблизительно так: захоронены братья были в своей избе-башне острога, под полом (действительно, кладбища еще могло не быть); после того, как Иргенский острог был разобран, воины стали являться, и на этом месте поставили крест, затем часовню, а потом уже церковь. Архимандрит Ефрем и священник Николай Корелин, молитвенно спустившись под пол малой церкви, подтверждают, что гробы-колоды после захоронения не сдвигались с места.

Следовательно, подтверждается факт захоронения воинов под башней острога, факт их чудесного и неоднократного явления местному населению и постановки часовни на этом месте. Часовня же св. Герасима Иорданского является крестильной, и стояла она в другом месте, на берегу озера, при впадении реки Хилок в святое озеро Иргень.

Известно, что воины просили бурятских пастухов передать всем, чтобы поминали их как мучеников. Если же не будут молиться, то в этих местах наступит засуха, пойдут лесные и степные пожары, будет мор, голод и болезни. Просили не забывать этого святого места и посещать его с иконами. Действительно, архимандрит Ефрем приводит такой характерный факт: когда однажды иркутский архиерей запретил Крестный ход на Иргень по причине возникновения его без благословения архиерейского и по причине, якобы, неизвестности ему иргенских святынь, то, по воспоминаниям протоиерея Иоанна Титова, в течение нескольких лет эти места поражала страшная засуха, неурожай на полях и в лесу, сильные пожары. И только после народного обращения, крестные ходы возобновились. Сразу же, как вспоминает о. Иоанн, вслед за Крестным ходом пошел обильный дождь.

В молитвенной практике существует такое правило: обычно святому молятся о том, за что сам святой пострадал. Например, святому Сергию Радонежскому в детстве плохо давалась грамота. После таинственной встречи со старцем (или с Божьим ангелом) подросток стал хорошо учиться. Святому Сергию молятся о помощи в учебе.

Святые иргенские мученики предупреждали о бедствиях, которые могут случиться в засушливых забайкальских землях. Следовательно, им молятся о дожде, против пожаров, от болезней, от падежа скота, об урожае.

Вероятно, по причине особой засухи в этих местах Иргенский острог был разобран. Земли были непригодны для посева зерна. Еще при Афанасии Пашкове пробовали засеять землю заранее закупленным в Илимске и Братске зерном, однако о собранном урожае нет никаких сведений. Зато есть сообщение 1662 года - отписка воеводы Л.Б. Толбузина енисейскому воеводе: «а хлеб в Нерчинском остроге и на Иргене озере не родитца» (Артемьев, с. 142). Но пасти скот на берегу реки Хилок можно было, травы здесь было много. Именно здесь и являлись воины местным пастухам, которые приходили сюда со своим стадом.

Кровь мучеников взывает к молитве. Местное население стало замечать, что частые суховеи выветривают землю, она высыхает так, что в ней появляются трещины в несколько сантиметров. Животным нечем питаться, начинается падеж скота и мор. Степь загорается, пожары перекидываются на леса. Тогда и вспоминали предупреждения иргенских воинов о том, что нужно приходить в эти места с иконами и молитвой и поминать святых мучеников. Многие вписывали имена иргенских мучников в домашние памянники вместе со своими умершими родственниками.

Со временем, паломничество на Иргень стало массовым, и правительство, и церковные власти стали задумываться о приведении его в какой-то организованный порядок. Так возник знаменитый Иргенский крестный ход. Он выходил из Читы, из Михайло-Архангельской церкви, а также из Куки, из Свято-Духовской церкви. Замечали, что крестные ходы всегда сопровождались дождями.

Жители Читинского района всегда встречали Крестный ход, приглашали его в свои дома совершить молебен над больным или для благоустройства дома. Часто останавливались на полях и здесь устраивали молебны. Вымаливали у иргенских мучеников дожди, здоровье, рождение детей и благополучие. Было замечено и другое. Если крестные ходы в какие-то годы не совершались, то происходило то, о чем предупреждали святые воины: засуха, пожары, люди болели, скот умирал.

Иргенский крестный ход был очень тяжелым. На его протяжении у всех почти были искушения. Вот что вспоминает архимандрит Спиридон (Кисляков): в 1903 году я был назначен Владыкой Мефодием в миссионерский стан Иргень псаломщиком, а через год Владыка прикомандировал меня к крестному ходу, где я возобновил свою проповедническую деятельность. Больше всего меня внутренне терзало мое участие в крестном ходе. Два года я ходил с крестным ходом и истомился душой.

Далее отец Спиридон вспоминает, как он раздражался на местное население, которое не хотело молиться, не понимало значение чудотворных икон. Однажды он захотел жениться и сказал о своем желании Владыке Мефодию. Тот выслушал и согласился, а к вечеру того же дня неожиданно сказал, что не даст своего согласия на брак. Архимандрит Спиридон пишет о своем отчаянии, о той бездне, на краю которой он оказался, - захотел отравиться. Однако отравление было не смертельным и вскоре, придя в себя, он дал свое согласие на постриг. Владыка Мефодий постриг его в монашеский чин в Читинском архиерейском доме, а вскоре вновь командировал его к крестному ходу. «Слава Богу, - пишет отец Спиридон, - крестный ход совершался только летом».

Характерные записки оставил нам архимандрит Спиридон. Он точно и прозорливо описал искушения Иргенского крестного хода, его необыкновенную тяжесть, нежелание ходить.

Ничего не изменилось с тех пор. И в наши дни Иргенский крестный ход – сплошное искушение, тяжесть с кровавыми мозолями на ногах и нежелание идти во второй раз. Многие сходили на святое место Иргень один раз и больше не смогли одолеть собственную немощь.

Посильное участие в Иргенском крестном ходе для местного населения и в наши дни дает большое преимущество. Хозяин, понимающий сущность Крестного хода, строит дом, увеличивает свое хозяйство, приобретает материальное благополучие. Отказавшись от помощи Крестному ходу, забывая, от кого получил благо – хозяин теряет здоровье, радость, помощь ближних. Святые иргенские мученики очень чувствительны к благоговейному, терпеливому и смиренному к ним отношению. Их кровь взывает к почитанию мученических страданий. Они обращены к нашей вере, твердости и памяти.

Воины Симеон, Киприан и Иосиф поместили своих небесных покровителей на икону «Знамение». Чудеса-знамения начались сразу же после захоронения казаков: это чудо о 40 бочках с карасевыми языками. И в последующие годы всегда происходили разного рода знамения в ночь на Девятую Пятницу.

О широком почитании иргенских мучеников указывает письмо купца из города Семипалатинска, адресованное епископу Забайкальскому и Нерчинскому Мелетию. Семипалатинский купец просит Владыку помолиться на святом месте Иргень, на гробах мучеников, о даровании наследника.

Следовательно, иргенским братьям также молились и о даровании детей. Причем, известны случаи, когда просьбы были конкретные: о даровании дитя желаемого родителями пола. Известно и другое: некая жена в течение многих лет хотела иметь второго ребенка, но Господь не давал. Тогда она собралась в Крестный ход. После молитв на Иргени в семье родилось еще двое детей. Было замечено, что даже те женщины, которые не ходили в Крестный ход, но просили помолиться за них – тоже рожали по несколько детей.

На Иргени можно увидеть собаку с многочисленными щенятами, кошек с котятами, коров с телятами, куриц с цыплятами. Однажды, придя с Иргенского крестного хода, девочка Аня обнаружила у себя дома чудо: ее хомячок-самка принесла 12 хомячков. Такова плодоносящая земля Иргени.

К сожалению, в наши дни мало кто помнит и знает о святом месте Иргень. Люди перестали молиться и верить в чудеса. Иргенских захоронений местное население не почитает, поэтому по 1,5 – 2 месяца в этих краях не бывает дождей, поэтому вырубают и сжигают леса. Пожары делают забайкальскую землю пустыней. Забайкальцев, всегда крепких здоровьем, поражают различные болезни; в нашей области самое большое количество самоубийств по стране.

Архимандрит Ефрем оставил нам молитву к иргенским мученикам: «Святые мученики иргенские: Симеон, Киприан, Иосиф и Василий со дружиною, молите Бога о нас». Каждый забайкалец должен знать эту молитву и постоянно обращаться к иргенским святыням, по силам своим: молиться святым братьям, ходить Крестным ходом, приезжать в Девятую Пятницу на святое место Иргень и соучаствовать в Литургии, жертвовать на Крестный ход и, во избежании пожаров, болезней, мора, всегда почитать святых иргенских мучеников Симеона, Киприана, Иосифа и Василия со дружиною.

Земля, залитая кровью мучеников, - святая. Погибшие взывают к молитве, они являются во сне, наяву и просят не забывать их, иначе эта земля, в которую они положены, будет высыхать, чахнуть, погибать. Забайкалье держится мучениками иргенскими, которые стояли у истоков освящения этой земли и легли первыми жертвами в забайкальскую землю, освятив ее своею кровью.

Народ и Церковь не забывают угодников Божьих. Иргенские мученики были канонизированы сначала как местночтимые святые, затем – как сибирские. Есть они и в святцах всероссийских святых, например, в печатных и рукописных месяцесловах и святцах IX-XX вв., в Книге, глаголемой о русских святых Издания Общества Истории и древностей за 1887г., в «Настольной книге священнослужителя», т.2, М., 1978; т.3, М., 1979; в списке Всех святых в земле Российской просиявших (Минея, май, ч. 3, М., 1987, с. 356-380); в книге «Канонизация святых. Поместный Собор РПЦ, посвященный юбилею 1000-летия Крещения Руси» и прочих церковных материалах среди таких святых, как Гурий, Тихон, Трифон, Тарасий Соловецкие, Максим, Христа ради юродивый, Тотемский (XVII в.), преподобный Иов Почаевский (XVII в.) и других почитаемых святых, есть и «Святые мученики Симеон, Киприан, Иосиф и Василий и иже с ними, Иргенские, Сибирские святые» (4). Кроме этого, в указаниях к «Празднику всех святых, в земле Российской просиявших» в списке «Святых и добропобедных мучеников Российских», среди святых Феодора варяга и сына его Иоанна Киевского (Х в.), Меркурия Смоленского (XIII в.), Гавриила Белостокского (XVII в.) и прочих святых, есть «Симеон, Киприан, Иосиф и Василий и Иже с ними, Иргенские, Сибирские (сер. XVII)» (5) . Надо заметить, что в этих указаниях упоминается и святой Варлаам, пустынник Чикойский, Сибирский (1846). То есть имеются основания полагать, что иргенские мученики причислены к лику святых как Сибирские святые, упоминаемые в составе всероссийских святых. Появилась и молитва за воинов, по преданию, произнесенная ими самими бурятским пастухам для передачи всем: «Святые мученики иргенские: Симеон, Киприан, Иосиф и Василий со дружиною, молите Бога о нас».

Если на первую часть вопроса частично можно найти ответ, опираясь на оставленные рукописи, то на вторую часть вопроса ответа нет до сих пор. Куда девались иконы после «разгрома» Иргенского стана большевиками? Можно предположить, что часть их была сдана в музеи, что-то могло сохраниться в частных руках, у верующих. Ведь когда в 1946 году открылся Воскресенский храм в Чите, то иконы понесли в храм. Среди них были и старые образы. Следовательно, народ верил, что наступят времена, когда можно будет молиться в церкви, - для этого и хранили иконы у себя дома. Вполне возможно, что часть икон могла оказаться и за пределами области.

Какие же чудотворные иконы были на Иргени? Им молились так, же, как иргенским мученикам: о даровании детей, о благополучии в семье, о благоустройстве дома, от болезней.

Икона «Знамения» Пресвятой Богородицы уже упоминалась. Это была икона письма либо новгородского, со знаменитой новгородской иконы «Знамение» XII века, либо с образа Абалакской иконы Богородицы, известной в Сибири и распространенной в многочисленных списках.

Отряд А. Пашкова с казаками прибыл из города Енисейска. Строителями г. Енисейска были новгородцы. Чтобы сохранить духовные традиции, из Новгорода, где особо почиталась икона «Знамения», на енисейских башнях, а позднее, и в первых построенных церквях, ставился распространенный образ «Знамения». Была традиция на полях иконы писать предстоящие образы святых. На новгородской иконе можно увидеть два, четыре, восемь предстоящих образа. В иргенской иконе – три образа: святых Симеона, Киприана, Иосифа. Если это не специальный заказ, то подбор святых в иконе явно произвольный: они ничем не связаны между собой, не было чуда явления этих святых с просьбой вписать их в образ Богородицы «Знамение», как это было в истории с Абалакской иконой, например. Енисейские казаки могли прихватить с собой новгородский образ со своими небесными покровителями, вписанными по заказу.

Абалакская икона была написана в 1637 году протодиаконом Тобольского кафедрального собора Матфеем, «искуснейшим из иконописцев». На этой иконе Богородица изображена с двумя предстоящими: святым Николаем Чудотворцем и святой Марией Египетской. Именно так просила Богородица написать ее, явившись во сне некой вдове в селе Абалакск Тобольского уезда. Икона почиталась и сибирскими архиереями, и всем народом. От нее было много чудес и знамений.

В XVII веке Енисейск был большим сибирским городом. Ему подчинялись Красноярские, Иркутские, Нерчинские уезды. Это был богатый город Восточной Сибири. Здесь были свои иконописцы и иконописные школы. Не каждый город мог этим похвастаться. Когда в Тобольской епархии, в селе Абалакском, прославилась икона «Знамение», то ее почитание стало массовым. Каждая церковь в Сибири хотела иметь у себя и специально заказывала этот богородичный образ. Можно предположить, что енисейские казаки принесли в Забайкалье икону «Знамения» Абалакскую, столь почитаемую в Сибири. Отправляясь из своего богатого города в «страну далече», за Байкал, три брата заказали своим енисейским иконописцам почитаемый образ Богородицы «Знамения» и образы своих небесных покровителей. Традиции подобного письма и таких изображений в иконописании Сибири уже сложились к тому времени. Енисейская иконописная школа была одной из самых сильных. Например, на 1669 год в Енисейске уже было 5 светских иконописцев и множество «иконников духовного звания». Они писали иконы для всей Восточной Сибири (Сибирская икона, с. 197.)

Домашняя икона енисейских братьев «Знамение» с вписанными образами святых Симеона, Киприана и Иосифа была вначале на Иргени. Потом ее передали в Кукинскую церковь Святого Духа. После смерти настоятеля перестали ходить Крестным ходом из Куки, тогда икону перенесли в Читу, в Михайло-Архангельскую церковь. Икону стали приносить на Иргень на Девятую Пятницу из Читы. Когда же в честь иконы «Знамения» на Иргени был выстроен храм, то ее вновь передали в Иргенский стан. В отличие от Абалакской иконы, на Иргенской – образы, предстоящие Богородице, были не явленные во сне какому-то человеку, а заказанные по именам владельцев.

Краевед Г.А. Жеребцов пишет, что икона «Знамение» сгорела во время пожара, но на Иргени была обретена другая чудотворная икона святой Параскевы Пятницы. Надо отметить, что к Параскеве Пятнице обращались с теми же просьбами, что и к иргенским мученикам: о даровании детей, об исцелении, о семейном благополучии, о хороших женихах и невестах.

Икона византийской святой IV века Параскевы Пятницы на Иргени была не менее прославленной, чем икона «Знамение». Считалось, что св. Параскева Пятница покровительствует воинам и торговым людям. Эта иргенская икона была старинного письма, не характерного для местной, например, Иркутской или Посольской, школы иконного письма. Возможно, ее тоже написали в Енисейске, либо завезли туда из Новгорода, который считался торговым городом России и даже строил храмы в честь св. Параскевы. Торговля в Сибири шла бойко, поэтому на покровительство св. Параскевы тоже рассчитывали.

Появление иконы св. Параскевы Пятницы на Иргени – также тайна. Архимандрит Ефрем сообщает, что она была найдена в юрте у бурята, который ей молился, как своему бурхану (богу) и говорил, что бурхан ему помогает. Однако отец Ефрем не оспаривает и мнения местных жителей о том, что икона эта – явленная. Подтверждение находим у Г.А. Жеребцова, который пишет, что икону нашли буряты на ручье Рушналей. Он ссылается на журнал «Странник» за 1863 год.

Икона святой Параскевы Пятницы пребывала в Иргенской церкви до разорения миссионерского стана в 1920-х годах.

Почитался на Иргени и образ святого Николая Чудотворца. Во-первых, мученики были захоронены накануне дня святого Николы майского, который празднуется 22 мая. И «каково же было удивление несправедливого воеводы, когда на следующий день, то есть в самый праздник Святителя Николая, все сорок бочек с рыбьими языками очутились неведомым образом на его дворе!» (прот. Анатолий Дмитрук, с. 59-60). Это было наказанием несправедливому начальнику за смерть невинных и праведных людей.

На Иргени была известна также двусторонняя икона св. Николая Чудотворца и Богородицы «Знамение». В настоящее время подобная икона имеется в мужском Успенском монастыре г. Читы. Она три года (2000-2002 гг.) путешествовала с Крестным ходом на Иргень. На этой иконе образ Богородицы «Знамение» - Абалакский, с вписанными предстоящими: Святителем Николаем Чудотворцем и святой Марией Египетской.

Наконец, хотелось бы указать на еще одну икону, которая, по преданию, была передана на Иргень из Верхнеудинска и принадлежала сосланному митрополиту Арсению Мацеевичу – это икона святого Антония Великого, основателя монашества. Сохранилась легенда о пребывании сосланного и лишенного сана митрополита Ростовского Арсения (Мацеевича) на Иргени. Жил он, якобы, в той же часовне, под спудом которой находились останки иргенских мучеников. По легенде, смерть Арсения (Мацеевича) (+ 1772) наступила в дороге. Он сам предсказал ее, попросив ямщика захоронить его там, где остановятся лошади. Ямщик так и сделал. Позже на этом месте образовалось кладбище (Жизнь святителя Арсения, с. 270-271).

С Арсением (Мацеевичем) была икона святого Антония Великого. Как сообщает архимандрит Ефрем, эту икону позже передали в Иркутск, а копию сделали для Иргени. Ведь на святом месте Иргень собирались открывать мужской монастырь. И разрешение Священного Синода уже было получено, да, вот, новые хозяева жизни разрушили все планы созидания.

Святое место Иргень почитали всегда, со дня захоронения воинов-мучеников. Однако были времена короткого забвения и тогда сами иргенские мученики напоминали о себе. Когда на Иргени была сооружена часовня, то началось паломничество к часовне в День Святого Николая Угодника 22 мая. Крестные ходы были нерегулярными и неорганизованными. После создания миссионерского стана в 1862 году крестные ходы стали более упорядоченными. Возобновил официально Крестный ход на Иргень на Девятую Пятницу епископ Мефодий (правил Забайкальской епархией в 1898 – 1912 гг.).

У Забайкальских архиереев в записных книжках обязательно значился маршрут «Девятая Пятница», об этом свидетельствуют архивы.

Последний Крестный ход на Иргень состоялся в 1916 году. Его маршрут был следующим:

пятница – выход из Читы, из Михайло-Архангельской церкви через Иоанно-Предтеченский храм на Чите I в с. Засопку, где в Петропавловской церкви служилась Всенощная;

суббота – Литургия в Петропавловской церкви с. Засопка и выход;

воскресение – п. Черновское;

понедельник – с. Домна;

вторник – с. Домно-Ключи;

среда – с. Беклемишево и к вечеру добирались до Иргени;

четверг – панихида по иргенским мученикам и молебны;

пятница – Литургия, трапеза;

суббота – Крестный ход разъезжался с Иргени (Г. Жеребцов, с. 92-93).

В связи с этим расписанием дореволюционного Крестного хода, хотелось бы привести один факт, который внешне кажется незначительным, но имеющим явное духовное руководство. Возобновленный в 1999 году Крестный ход на Иргень, из Куки, из Свято-Пантелеймоновской церкви, тоже собирается с пятницы: в один из читинских храмов приносятся вещи, палатки, спальники паломников. В субботу настоятель кукинской церкви отец Андрей Федотов отправляет весь этот груз в Куку. В воскресенье паломники стоят на Литургии, молятся о предстоящем трудном пути, исповедуются и причащаются. В понедельник рано утром выезжают из Читы до Куки на электричке; в Свято-Пантелеймоновской церкви отец Андрей служит молебен, и Крестный ход отправляется в путь до станции Яблоновая, где предстоит первый ночлег. Во вторник к вечеру паломники доходят до станции Сохондо, где проводят вторую ночь. В среду Крестный ход выдвигается до поселка Ягодный, в котором обычно встречал всех местный лесник, очень доброжелательный и сочувствующий. Ночь проводили в Ягодном, а наутро уходили на Иргень. Так было 7 крестный ходов. Однако восьмой Крестный ход неожиданно не впустили на ночлег в Ягодном, и Крестному ходу пришлось идти до самого позднего вечера на святое место. Дошли к ночи, однако поняли преимущество такого стремительного движения. В четверг можно было отдохнуть, привести себя в порядок и помолиться, чтобы к празднику Девятой Пятницы достойно подготовиться. Такое, казалось бы, печальное обстоятельство, урегулировало расписание Крестного хода. Фактически, была восстановлена парадигма движения дореволюционных крестных ходов. И здесь иргенские мученики подсказали порядок их почитания.

Подобных «подсказок» на Иргени бывает много. Удивительное происходило и происходит на святом месте Иргень. Сначала был построен острог. Однако жизнь в нем быстро угасла. Острог был разобран. Люди ушли с этого места, оставив только скрытые могилы. Новая эпоха просвещения посчитала ненужным существование святынь Иргенского острога и поклонение им. В течение XVIII века здесь было запустение.

Пожары, засуха, болезни, мор дали о себе знать, и в XIX веке возобновляются крестные ходы к святому месту. Паломничество было таким сильным, что власти предпринимают решение о строительстве на Иргени миссионерского стана. Вновь начинается строительство на месте бывшего Иргенского острога. Уже собираются заселять святое место монахами, однако и на этот раз Иргень будет разрушена.

Выявляется некая закономерность Иргени, которая диктуется самой святой землей. Первая постройка 1653 года сожжена тунгусами; вторая постройка 1656 года продержится до 1708 года и разрушится по причине «неудобства»; третья возобновится в 1862 году и окончательно будет разрушена в 1920-х годах. Выходит, святая земля Иргень должна существовать в покое, ее нельзя трогать, нельзя на ней ничего строить. Можно только раз в году, на день поминовения святых иргенских мучеников, приходить сюда для молитвы. Господь хранит эту землю для молитвенного поминовения и прославления.

Иргенские мученики были положены в колоды и захоронены между 1656 (время прибытия отряда казаков) и 1662 годами (время отъезда Пашкова). Над ними была возведена часовня, затем разрушена; тогда они сами стали являться в месте своего захоронения, где был поставлен крест, затем на этом месте воздвигли часовню и церковь во имя святых Симеона, Киприана и Иосифа. Даже во время пожара церкви, когда гробы вышли невредимыми, их не перезахоранивали и не сдвигали с места. Прямо над колодами была возведена новая церковь.

Однако в 1911 году епископ Мефодий предпринимает попытку осмотреть место захоронения и освидетельствовать останки. Он благословляет это сделать архимандриту Ефрему (Кузнецову) и священнику Николаю Корелину. Они спускаются под пол церкви, подробно описывают колоды, кости и делают заключение о хорошей сохранности останков и о том, что к останкам не прикасались со дня их захоронения. Вероятно, осмотр иргенских колод был предпринят не только для того, чтобы подтвердить факт их существования, но и для последующей канонизации.

Однако святая земля требует благоговейного отношения к себе. Она не отдает своих святынь, она просит их почитания. Судьбы людей, прикоснувшихся к иргенским святыням – мученические. Архимандрит Ефрем, впоследствии ставший епископом Селенгинским, был расстрелян в Петербурге в 1918 году. Владыка Мефодий покинул Родину после революции и эмигрировал в Харбин. С 1920 по 1931 гг. – епископ Харбинской (зарубежной) епархии. Судьба священника Николая Корелина – неизвестна.

Вторая попытка раскопать иргенскую землю предпринималась в 1994 году Амурским археологическим отрядом Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН под руководством доктора исторических наук А.Р. Артемьева (А. Артемьев, с. 45) Экспедиция Артемьева обследовала святое место Иргени. Археологи заложили шурфы размером 2х2 метра и толщиной до 0,7 м. В своей книге Артемьев подробно описывает находки культурного слоя: гвозди, наперстки, перстни и пр. Констатирует о месте захоронений.

А.Р. Артемьев также погиб мученической смертью: его застрелили в подъезде возле своей квартиры. Смерть Артемьева при невыясненных обстоятельствах остается загадкой до сих пор.

А.Р. Артемьев изучал не только место Иргенского острога, скорее всего, его интересовали и иргенские останки. Однажды он уже проявлял подобный интерес к албазинским останкам.

В 1687 году в осажденной крепости Албазинской погибли несколько сот русских казаков и прочих людей, находившихся в крепости. После снятия осады командир Бейтон приказал сложить погибших в зимовьях поверх земли, так как не хотел хоронить их без отпевания. Однако вскоре пришел приказ оставить Албазин, сжечь его, так как он вновь, по договору, отходил китайцам. Албазинская крепость была сожжена, в том числе, и те избы, в которых лежали неотпетые воины (А. Артемьев, с. 108, 113-114).

В 1992 году А.Р.Артемьев со своим отрядом из дальневосточной академии раскопал обугленные башни острога, нашел ту избу, в которой были оставлены погибшие защитники крепости. По благословению епископа Хабаровского и Благовещенского Иннокентия, останки героев были отпеты и торжественно погребены на территории Албазинского острога. Каждая вторая суббота августа является поминальной, в Албазино служится панихида, на которой присутствуют потомки албазинских казаков (А. Артемьев, с. 114).

Думается, что и в Забайкалье Артемьев искал на месте иргенского острога ту избу, под полом которой были положены замученные воины. Он прекрасно знал эту трагическую страницу в жизни Иргени, и, конечно же, не мог не заинтересоваться ею.

Таким образом, предупреждения иргенских воинов бурятским пастухам о том, что пасти скот или другим образом не почитать иргенскую святую землю, грозит не только пожарами, засухой и голодом, но и мученической смертью. Вероятно, это было хорошо известно нашим забайкальским предкам, поэтому они не прекращали почитать этого святого места. Когда же затеяли строительство церкви после пожара, то постарались не касаться вышедших из-под земли колод, не перезахоранивать их и не делать мученикам новых гробов. По крайней мере, в акте освидетельствования 1911 года записано, что колоды гнилые и разваливались от прикосновения.

В настоящее время на Девятую Пятницу по Пасхе на святое место Иргень приезжают православные люди, чтобы почтить память иргенских мучеников. Сюда же приходит и Крестный ход, который начинает свое шествие в понедельник, а в среду вечером он прибывает на Иргень.

Таким образом, иргенская святая земля таит много тайн, разгадать которые пока не представляется возможным. А может быть, и не нужно их разгадывать, ибо Господь хранит до времени тайны мира сего. Однако знать их нужно, чтобы не наделать глупостей, не допустить кощунства в святой земле, а главное, - не забывать молиться иргенским мученикам:

Святые мученики иргенские: Симеон, Киприан, Иосиф и Василий со дружиною, молите Бога о нас.

1. Житие Аввакума и другие его сочинения. – М.: Сов. Россия, 1991.

2. Архимандрит Ефрем. Иргень – место святое. – Чита, 1911.

3. Протоиерей Анатолий Дмитрук. Патерик Сибирских святых и подвижников благочестия. – Единецко-Бричанская епархия, 2006.

4. Жеребцов Г.А. К истории крестного хода на Иргень // Иннокентьевские чтения: научно-практическая конференция, посвященная 200-летию Иннокентия Вениаминова. – Чита: ЗабГПУ, 1998.

5. Кудрявцев С. Паломничество на Иргень // Православие в Забайкалье: история и современность: сб. статей, посвященный 110-летию Забайкальской епархии и 10-летию возрождения Читинско-Забайкальской епархии. – Чита: Экспресс-типография, 2004.

6. Акт (22 ноября 1911 г. за № 4287) // Забайкальские епархиальные ведомости. – 1911, №№ 23-24. – 1-15 декабря.

7. Артемьев А.Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII-XVIII вв. - Владивосток, 1999.

8. Сибирская икона. – Иртыш-92; Омск, 1999.

9. Изгнанный правды ради: Жизнь святителя Арсения (Мацеевича). – М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2001.

1656 – прибытие отряда воеводыАфанасия Пашкова с казаками на Иргень.

1662 – отъезд А. Пашкова из Иргенского острога.

1656-1662 – мученическая смерть Симеона, Киприана, Иосифа и Василия. Возведение часовни на месте избы мучеников.

1699 – в Иргенском остроге осталось три казака.

1708 – Иргенский острог разобран.

1708-1735 – явление воинов бурятским пастухам. Возведение Кресста на месте явления, а затем часововни во имя святых Симеона Христа ради юродивого, мученика Киприана и Иосифа Обручника.

1735 – академик Г.Ф. Миллер в описании Нерчинского уезда отметил, что в Еравнинском дистрикте есть часовня, построенная на месте, где стоял Иргенский острог, в честь трех еще не канонизированных святых Симеона, Киприана и Иосифа.

1765 – первое упоминание о крестильной часовне во имя Герасима Иорданского.

1781 – икона Богородицы «Знамение» с предстоящими святыми Симеоном, Киприаном и Иосифом находится в кукинской Свято-Духовской церкви и ежегодно берется в Крестный ход на Иргень.

1862 – на месте часовни ставится церковь во имя святых Симеона Христа ради юродивого, мученика Киприана и Иосифа Обручника.

1866 – на Иргени организован миссионерский стан.

1877 – иргенская церковь сгорела. После пожара колоды с останками иргенских мучеников вышли наполовину из земли необгоревшими.

1878 – трудами иеромонаха Герасима была выстроена новая церковь.

1881 – на Иргени выстроена большая трехпрестольная Знаменская церковь.

1877-1881 – на Иргени обретается чудотворный образ святой Параскевы Пятницы – иконы старинного письма.

1886 – купеческой жене Скобельцыной в городе Благовещенске открывается в чудесном сне имя четвертого иргенского воина – Василия. Она едет на Иргень, заказывает панихиду и отец Герасим записывает имя Василия в иргенские святцы.

1898-1912 – время правления Забайкальской и Нерчинской епархией епископа Мефодия, который организовал регулярный Крестный ход на Иргень.

1911 – по благословению епископа Мефодия, освидетельствование иргенских останков архимандритом Ефремом (Кузнецовым) и священником Николаем Корелиным и составление Акта.

1911 – получено разрешение Священного Синода на строительство мужского монастыря на Иргени.

1916 – последний Крестный ход на Иргень.

1918 – мученическая смерть епископа Ефрема Селенгинского от рук большевиков.

1920-е годы – Иргенский миссионерский стан был разрушен.

1990 – забайкальские казаки ставят Крест на месте Иргенского острога. Он сохранился до настоящего времени, поставлен слева от походной часовни.

1994 - экспедиция Амурского археологического отряда Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН под руководством доктора исторических наук А.Р. Артемьева на Иргень. Производятся раскопки, делается план Иргенского стана XVII века.

1999 – по благословению епископа Читинского и Забайкальского Иннокентия, возобновлен Крестный ход на Иргень из Куки от Свято-Пантелеймоновской церкви (настоятель отец Андрей Федотов).

2005 – на Иргени возведена временная походная часовня для совершения богослужений в праздник Девятой Пятницы.

2006 – трагическая гибель доктора исторических наук А.Р.Артемьева выстрелом в упор при невыясненных обстоятельствах.

С 1999 – по настоящее время – крестные ходы на Иргень совершаются ежегодно к Девятой Пятнице по Пасхе. В праздник Девятой Пятницы на Иргени служится лития и молебен. Ежегодно приезжает правящий архиерей – епископ Читинский и Забайкальский Евстафий.